Как проходило раскулачивание. «тайны» раскулачивания

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Раскулачивание (у ряда историков раскрестьянивание ) - политическая репрессия , применявшаяся в административном порядке местными органами исполнительной власти по политическим и социальным признакам на основании постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации » .

Раскулачивание в 1917-1923 годах

Ликвидация кулачества как класса

Подготовка

Поворот партии к политике ликвидации кулачества как класса сформулировал Сталин :

В 1928 году правой оппозицией ВКП(б) все ещё осуществлялись попытки поддержать зажиточное крестьянство и смягчить борьбу с кулачеством. В частности, А. И. Рыков , критикуя политику раскулачивания и «методы времен военного коммунизма», заявлял о том, что «наступление на кулаков (нужно проводить) разумеется, не методами так называемого раскулачивания», и о недопустимости давления на индивидуальное хозяйство в селе, производительность которого более чем в два раза ниже, чем в европейских странах, считая, что «важнейшей задачей партии является развитие индивидуального хозяйства крестьян при помощи государства в деле их кооперирования»

Заявить о поддержке индивидуального хозяйства правой оппозиции удалось и на заседании Пленума ЦК: «Обеспечить содействие дальнейшему подъему производительности индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства, которое значительное время будет ещё базой зернового хозяйства в стране».

Активные меры по ликвидации зажиточного крестьянства приветствовались сельской беднотой, которая опасалась того, что «партия взяла курс на кулака, тогда как нужно проводить линию „раскулачивания“». В партии отмечали, что «беднота нашу политику на селе, в целом продолжает рассматривать как резкий поворот от бедноты к середняку и кулаку». Именно так продолжали реагировать наименее обеспеченные жители сел на «новый курс» XIV партийного съезда 1925 года . Все чаще органы власти отмечали среди бедноты «не только открытое, но и решительное выступление против зажиточной и верхушечной части середняков» .

Растущее недовольство бедноты подкреплялось голодом в сельской местности, в котором большевики предпочитали винить «сельскую контрреволюцию » кулачества, желавшего ухудшить отношение народа к партии: «Надо давать отпор кулацкой идеологии, приходящей в казарму в письмах из деревни. Главный козырь кулака - хлебные затруднения». Все чаще в прессе появлялись идеологически обработанные письма возмущенных красноармейцев-крестьян: «Кулаки - эти яростные враги социализма - сейчас озверели. Надо их уничтожать, не принимайте их в колхоз, выносите постановление об их выселении, отбирайте у них имущество, инвентарь». Широкую известность получило письмо красноармейца 28-го артиллерийского полка Воронова в ответ на жалобу отца «последний хлеб отбирают, с красноармейской семьей не считаются»: «Хоть ты мне и батька, ни слова твоим подкулацким песням не поверил. Я рад, что тебе дали хороший урок. Продай хлеб, вези излишки - это мое последнее слово».

О необходимости принятия жестких мер по отношению к кулачеству на пленуме обкома ВКП (б) ЦЧО заявил его секретарь И. М. Варейкис :

Массовые репрессии

Немедленную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» - то есть первая категория, к которой были отнесены:
- Кулаки - наиболее активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства; кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье, особенно связанные с активными белогвардейцами;
- Кулаки - активные белогвардейцы, повстанцы; бывшие белые офицеры, репатрианты, проявляющие контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;
- Кулаки - активные члены церковных советов, всякого рода религиозных общин и групп, «активно проявляющие себя».
- Кулаки - наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.
Семьи арестованных, заключённых в концлагеря или приговорённых к расстрелу подлежали высылке в северные районы СССР, наряду с выселенными при массовой кампании кулаками и их семьями, «с учётом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств».
Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдалённые северные районы СССР и конфискация их имущества - вторая категория.

Выселением кулачества занимались не только органы ГУЛАГ , но и ОГПУ, поэтому оценочные данные органов ГУЛАГ заметно занижены. Отдел центральной регистратуры ОГПУ в справке о выселении кулаков с начала 1930 года до 30 сентября 1931 года определял число «спецпереселенцев» в 517 665 семей, 2 437 062 человека.

Переселенные «по 2 категории» семьи часто осуществляли побеги, так как выжить в неосвоенных районах было тяжело. В 1932-1940 годах число «беглых кулаков» составило 629 042 человека, из них были пойманы и возвращены 235 120 человек.

Если будут возражения против моего предложения об издании закона против расхищения кооперативного и колхозного имущества и грузов на транспорте, – дайте следующее разъяснение. Капитализм не мог бы разбить феодализм, он не развился бы и не окреп, если бы не объявил принцип частной собственности основой капит[алистического] общества, если бы он не сделал частную собственность священной собственностью, нарушение интересов которой строжайше карается и для защиты которой он создал своё собственное государство. Социализм не сможет добить и похоронить капиталистические элементы и индивидуально-рваческие привычки, навыки, традиции (служащие основой воровства), расшатывающие основы нового общества, если он не объявит общественную собственность (кооперативную, колхозную, государственную) священной и неприкосновенной. Он не может укрепить и развить новый строй и социалистическое строительство, если не будет охранять имущество колхозов, кооперации, государства всеми силами, если он не отобьет охоту у антиобщественных, кулацко-капиталистических элементов расхищать общественную собственность. Для этого и нужен новый закон. Такого закона у нас нет. Этот пробел надо заполнить. Его, т. е. новый закон, можно было бы назвать, примерно, так: «Об охране имущества общественных организаций (колхозы, кооперация и т. п.) и укреплении принципа общественной (социалистической) собственности». Или что-нибудь в этом роде.

При этом ранее на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года Сталин заявлял о раскулачивании как необходимой для развития и повсеместного внедрения колхозов мере:

Попасть в списки кулаков, составлявшиеся на местах, мог практически любой крестьянин . На местах зачастую для обеспечения ускоренных темпов раскулачивания раскулачивали середняков и «маломощных крестьян», о чём сообщалось в ряде сводок. На пленуме обкома ВКП (б) ЦЧО его секретарь И. М. Варейкис на вопрос о определении термина «кулак» ответил жестко: «Рассуждения о том, как понимать кулака - есть схоластика гнилая, бюрократическая, бесцельная, никому не понятная и к тому же очень вредная». В сопротивление коллективизации включились не только кулаки, но и многие середняки. Советской властью широко применялся термин «подкулачник», что позволяло репрессировать вообще любых крестьян, вплоть до батраков. Подкулачниками обычно называли так называемых «твёрдосдатчиков», то есть тех, кто сдавал зерно в количестве необходимом по продналогу, и отказывался продавать по госценам зерно сверх продналога,.

Отчетность о репрессиях активно поступала в органы государственной власти. К примеру, представитель обкома ВЛКСМ ЦЧО Сорокин в рамках заседания бюро ЦК ВЛКСМ сообщал о раскулачивании большого количества середняков и бедноты. Сообщалось, что в Черноземье под угрозой раскулачивания со стороны комсомольцев крестьяне были вынуждены вступать в колхозы, о чём позже руководство ВЛКСМ заявило: «административное методы „деляческого“ раскулачивания, ударившие по середняку, вошли в мозги даже активистов-комсомольцев». Борисоглебские комсомольцы в процессе раскулачивания ликвидировали несколько батрацких хозяйств за то, что дочери хозяев вышли замуж за кулацких сыновей.

В Чебоксарском районе «сгоряча» раскулачили несколько середняков и даже бедняков. Раскулачивание происходило без участия бедняцко-середняцкого схода и при игнорировании сельсовета. Это раскулачивание кончилось тем, что один из раскулаченных середняков в Чебоксарском районе наложил на себя руки. В Грязовецком районе некоторые сельсоветы допустили раскулачивание середняков. Герцемский сельсовет отбирал имущество, скот и дома у тех, например, кто продал воз своих лаптей или несколько пар рукавиц.

Протесты крестьян против коллективизации, против высоких налогов и принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве, поджогах, убийствах сельских партийных и советских активистов, что расценивалось государством как проявление «кулацкой контрреволюции ».

Число жертв

По данным историка и исследователя репрессий В. Н. Земскова всего было раскулачено около 4 млн. человек (точное число установить сложно) , из них в 1930-1940 в кулацкой ссылке побывало 2,5 млн., в этот период в ссылке умерло 600 тыс. человек, подавляющее большинство умерло в 1930-1933 годы . Показатели смертности среди спецпереселенцев превышали рождаемость от 7,8 раз (у «старожилов») до 40 раз (у «новосёлов») .

Смягчение политики

Правда, из ряда областей все еще продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессии.

В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правления колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания... Эти товарищи цепляются за отжившие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления советской власти в деревне.

…обстоятельства создают в деревне новую обстановку, дающую возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне. Мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников.

В то же время, даже данная инструкция сообщала, что «было бы неправильным думать, что наличие новой обстановки означает ликвидацию или хотя бы ослабление классовой борьбы в деревне. Наоборот, классовая борьба в деревне будет неизбежно обостряться.» Подтверждая данный факт, инструкция, все же, допускает ряд репрессивных мер в индивидуальном порядке и устанавливает на них строгий лимит. Осужденные кулаки направляются трудовые поселки, общее число заключенных ограничивается до 400000 «на весь Союз ССР.» :

Окончательный отказ от политики раскулачивания был зафиксирован постановлением Совета Министров СССР от 13 августа 1954 года № 1738-789сс «О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков», благодаря которому многие из кулаков-спецпоселенцев получали свободу.

Отказ от производства хлеба кулачеством

Организовав переход в колхозы большинства крестьян-производителей из класса бедноты и таким образов исключив зависимость государства от частного сектора и индивидуальных хозяйств, правительство рассчитывало уничтожить класс крестьян-кулаков, являвшихся ранее фактически единственным производителем хлеба.

Задача окончательной ликвидации кулачества как класса и полного перехода на исключительно колхозное производство была поставлена Сталиным 27 декабря 1929 года . Принятие в колхозы лиц, подвергнутых раскулачиванию и признанными кулаками, было строго запрещено.

Наступать на кулачество - это значит подготовиться к делу и ударить по кулачеству, но ударить по нему так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги. Это и называется у нас, большевиков, настоящим наступлением. Могли ли мы предпринять лет пять или года три назад такое наступление с расчетом на успех? Нет, не могли. … Теперь у нас имеется достаточная материальная база для того, чтобы ударить по кулачеству, сломить его сопротивление, ликвидировать его как класс, и заменить его производство производством колхозов и совхозов. … Не менее смешным кажется другой вопрос: можно ли пустить кулака в колхоз. Конечно, нельзя его пускать в колхоз. Нельзя, так как он является заклятым врагом колхозного движения.

Были известны случаи, когда многие партийные работники стали искусственно форсировать коллективизацию, не считаясь со степенью подготовленности крестьян к вступлению в колхозы. «В ряде районов добровольность заменялась принуждением к вступлению в колхозы под угрозой „раскулачивания“, лишения избирательных прав и т. д.»

Для борьбы с «кулацким и подкулацким вредительством» в колхозах в январе 1933 года ЦК партии принял решение об организации политических отделов при машино-тракторных станциях, обслуживающих колхозы. В сельские политотделы были направлены в 17 тысяч партийных работников, поскольку, как сообщалось, «открытая борьба против колхозов потерпела неудачу, и кулаки изменили свою тактику… проникая в колхозы, они тихой сапой наносили вред колхозам». Таким образом, раскулачивание производилось и среди работников колхозов, «бывших кулаков и подкулачников, сумевших пролезть в колхозы на те или иные должности… чтобы вредить и пакостить».

Для обеспечения ускоренного завершения перехода крестьян-единоличников в колхозы и лишения крестьян-кулаков средств производства и возможности использования наемного труда было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» от 5 января 1930 года с программой форсированной коллективизации. Оно запретило аренду земельных участков, найм рабочей силы частными лицами, форсировало раскулачивание, в том числе по инициативе снизу. Частные лица (крестьяне) были наделены правом конфискации скота, инструмента, средств производства, хозяйственных построек и инвентаря в пользу колхозов. Результатом правоприменения этого нормативного акта и ряда подзаконных актов стали репрессии по отношению к сотням тысяч крестьян, резкое падение уровня сельскохозпроизводства и массовый голод . Резкий спад в сельском хозяйстве был остановлен лишь к 1937 году , но показатели 1928 года до Великой Отечественной войны так и не были достигнуты.

Реабилитация

Реабилитация лиц, подвергшихся раскулачиванию и членов их семей производится в общем порядке, согласно Закону Российской Федерации « » от 18.10.1991 N 1761-1.

В судебной практике РФ раскулачивание расценивается как действие, являющееся политической репрессией . К примеру, можно рассмотреть Определение Верховного Суда РФ от 30.03.1999 № 31-В98-9, которое де-юре является практическим правоприменением законодательной базы в вопросе реабилитации раскулаченных лиц:

Заявление об установлении фактов применения политической репрессии и конфискации имущества удовлетворено правомерно, поскольку раскулачивание являлось политической репрессией, применявшейся в административном порядке местными органами исполнительной власти по политическим и социальным признакам на основании постановления ЦК ВКП(б) "О мерах по ликвидации кулачества как класса" от 30.01.1930, ограничение прав и свобод матери заявителя заключалось в лишении её жилья, всего имущества и избирательных прав.

Особенностью российского законодательства в области реабилитации является возможность установления факта применения раскулачивания на основании свидетельских показаний, на что обратил внимание Верховный Суд РФ в данном определении:

Согласно Федеральному Закону от 22.08. N 122-ФЗ. ч.2 ст.7 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» утратила силу.

Реабилитированным, ранее раскулаченным лицам возвращается и необходимое для проживания недвижимое имущество (либо его стоимость), если таковое не было национализированно или (муниципализированно), уничтожено во время Великой Отечественной войны и при отсутствии иных препятствий, предусмотренных статьей 16.1 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий».

См. также

В художественной литературе

- Г.Ш.Яхина. «Зулейха открывает глаза». М.: АСТ, 2015

Напишите отзыв о статье "Раскулачивание"

Ссылки

Исследование журналиста Артёма Кречетникова на сайте «Русской службы БиБиСи »

Литература

Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. В 5 тт. Том 1. Май 1927 - ноябрь 1929. - М.: РОССПЭН, 1999.
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. В 5 тт. Том 2. Ноябрь 1929 - декабрь 1930. - М.: РОССПЭН, 2000.
Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1923-1927. М.: Наука, 1991.
Документы Госархива общественно-политических движений и формирований Архангельской области о приеме и расселении раскулаченных в Северном крае. 1930 г.:
Постановление политбюро ЦК ВКП(б) 30 января 1930 г.
Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. 1918-1939. Документы и материалы в 4 томах. Том 2. 1923-1929. М.: РОССПЭН, 2000.
Г. Ф. Доброноженко . «Кто такой кулак: трактовка понятия „кулак“ во второй половине XIX - 20-х гг. XX вв.» // статья
Институт российской истории РАН. Федеральная архивная служба России. Российский государственный архив социально-политической истории. Центральный архив ФСБ России. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в пяти томах. 1927-1939. Под ред.: В.Данилов, Р.Маннинг, Л.Виола. - М.: РОССПЭН, 2004
Н. А. Ивницкий , доктор исторических наук. Судьба раскулаченных в СССР. М.: Собрание, 2004

Примечания

Определение Верховного Суда РФ от 30.03.1999 // «Бюллетень Верховного Суда РФ», 1999, N 7
А.Арутюнов «Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства.», Москва: Вече, 1999
Ленин В. И. Полн. собр. сочинений. Т. 36. С. 361-363; Т. 37. С. 144.
Краткий курс истории ВКП(б) (1938 год) // Репринтное воспроизведение стабильного издания 30-40-х годов. Москва, изд. «Писатель», 1997 г.
Л. Д. Троцкий «Материалы о революции. Преданная революция. Что такое СССР и куда он идет»
И. В. Сталин «К вопросу о ликвидации кулачества как класса»
РГВА, ф. 4, оп. 1, д. 107, л. 215. Цит. по:
В. Ф. Чуркин, кандидат исторических наук. «Самоидентификация крестьянства на переломном этапе своей истории» // «История государства и права», 2006, N 7)
Красный воин (МВО). 1930. 13 февраля, 14 мая.
Н. А. Ивницкий, доктор исторических наук. «Коллективизация и раскулачивание», М., 1994, с. 32-49, с. 106.
Стефан Куртуэ, Николл Верт, Жан-Луи Панне. «Черная книга коммунизма: Преступления, террор, репрессии», раздел «Насильственная коллективизация и раскулачивание».
(недоступная ссылка - история , копия )
Из справки 4-го спец. отдела МВД СССР // Коммунист. 1991. N 3. С. 101.
Материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. // Вопросы истории. 1995. N 11 - 12. С. 15.
О. И. Чистяков «История отечественного государства и права. Часть 2», 2001
Сталин И. В. К вопросам аграрной политики в СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года // Вопросы ленинизма. М., 1952. С. 325.
А. В. Гордеев «Концепция развития сельскохозяйственных потребительских кооперативов» (утв. Минсельхозом РФ 29.03.2006)
Российский государственный архив Социально-политической истории (РГАСПИ), Ф. М-1. Оп. 23. Д. 976. Л. 6.
Земсков В. Н. // Социологические исследования. - 1995. - № 9 . - С. 118-127 .
Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. - М ., 2005. - С. 34-35.
Земсков В. Н. // Социологические исследования. - 1991. - № 10 . - С. 3-21 .
Кречетников, Артем . , Би-би-си, Москва (5 февраля 2010). Проверено 25 апреля 2015.
С.Кара-Мурза «Советская цивилизация», ч.1
В.М.Курицын. История государства и права России. 1929-1940. М.: "Международные отношения", 1998
Инструкция ЦК ВКП(б), СНК СССР от 08.05.1933 № п-6028 «о прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне»
История Дальнего Востока России. Т. 3. Кн. 4. Мир после войны: дальневосточное общество в 1945 - 1950-е гг. - Владивосток, 2009. - С. 153
И. В. Сталин на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г // Сталин И. В. Сочинения. М.,1952.Т. 12. С. 167-169



Репрессии

Идеологическая кампания

Дела

Процессы

Отрывок, характеризующий Раскулачивание

– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г"аботали! А г"абота сквег"ная! Атака – любезное дело, г"убай в песи, а тут, чог"т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал, – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал.

Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.

Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата.Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m"ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j"avoue que votre victoire n"est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l"autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C"est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l"Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l"u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.

На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l"homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d"alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l"Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n"ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l"intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d"or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c"est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l"ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu"il n"y voit que du feu, et oubl celui qu"il devait faire faire sur l"ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C"est genial. Le prince d"Auersperg se pique d"honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c"est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n"est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С"est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n"est ni trahison, ni lachete, ni betise; c"est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c"est… c"est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина. Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c"est de l"heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.

В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.

Образование

Если говорить просто и кратко, раскулачивание - это массовая конфискация имущества у крестьян в 30-е годы прошлого века, за которой стоят миллионы жизней и судеб.

Сейчас этот процесс признан незаконным, его жертвам положено возмещение ущерба.

Начало раскулачивания

Раскулачивание, то есть лишение крестьянина-кулака возможности использовать землю, конфискация орудий производства, «излишков» хозяйствования, проходило в годы коллективизации.

Оно устанавливало порядок и перечень мероприятий для ликвидации кулацких хозяйств в регионах, где проходит коллективизация.

Однако реально раскулачивание началось гораздо раньше.

Ленин выступал с заявлениями о необходимости борьбы с зажиточными крестьянами ещё в 1918 году. Именно тогда были созданы специальные комитеты, которые занимались конфискацией оборудования, земли, продовольствия.

«Кулаки»

Политика раскулачивания проводилась настолько грубо, что под нее попадали и зажиточные крестьяне, и совершенно далекие от достатка слои населения.

Значительные массы крестьян пострадали от насильственной коллективизации.

Раскулачивание - это не только лишение своего хозяйства. После разорения крестьяне высылались, под репрессии попадали целые семьи, независимо от возраста.

Младенцы и старики также ссылались бессрочно в Сибирь, Урал, Казахстан. Всех «кулаков» ожидали принудительные работы. По большому счету, раскулачивание в СССР напоминало игру, в которой постоянно меняются правила. Спецпереселенцы не имели никаких прав - одни обязанности.

Кого причислить к «кулакам», решала Советская власть без суда и следствия.

Избавиться можно было от любого, кто был не так приветлив или вступал в конфликты с местным начальством.

Самое страшное, что к неугодным относили и тех, кто нажил свои «излишества» тяжелым трудом, не привлекая наемных работников.

Сначала их называли «середняками» и какое-то время не трогали. Позже их тоже записали во враги народа с соответствующими последствиями.

Видео по теме

Признаки кулацких хозяйств

Для выявления кулацкого хозяйства были перечислены его признаки (Постановление СНК СССР 1929 года).

Как это было: раскулачивание

Среди них были следующие:

Применение наемного труда в сельскохозяйственных работах, других промыслах.
Наличие в собственности крестьянина мельницы, маслобойни, просушки для овощей и фруктов, любого другого механического оборудования с двигателем.
Сдача внаем всех вышеперечисленных механизмов.
Сдача внаем помещения под жилье.
Занятие торговой деятельностью, посредничеством, поступление нетрудовых доходов.

Причины раскулачивания

Причины такой жесткой политики властей очень просты.

Сельское хозяйство во все времена было источником продовольствия для страны. Кроме такой важной функции, оно могло помочь в финансировании процесса индустриализации. Сложнее справиться с огромным количеством мелких независимых сельскохозяйственных предприятий. Гораздо проще управлять несколькими крупными. Поэтому в стране началась коллективизация. Заявленная цель этого мероприятия - провести социалистические преобразования в селе.

Для её успешного внедрения были установлены даже конкретные сроки. Максимальный срок ее проведения - 5 лет (для незерновых районов).

Однако она не могла бы состояться без раскулачивания. Именно оно обеспечило базу для создания колхозов и совхозов.

Раскулачивание - это ликвидация более 350 000 крестьянских хозяйств, разоренных к середине 1930 года.

При норме 5-7% от общего числа индивидуальных сельскохозяйственных предприятий реальная цифра составляла 15-20%.

Реакция села на коллективизацию

Коллективизация была воспринята жителями села по-разному. Многие не понимали, к чему она может привести, и не осознавали реально, что такое раскулачивание.

Когда до крестьян доходило, что это насилие и произвол, они организовывали акции протеста.

Некоторые отчаявшиеся люди уничтожали сами свое хозяйство и убивали активистов, представляющих Советскую власть. Для подавления непокорных привлекалась Красная Армия.

Сталин, осознав, что процесс может нанести вред его репутации и превратиться в политическую катастрофу, написал статью в «Правде».

Уже к 1934 году, несмотря на сопротивления крестьян, в колхозы преобразовали 75% индивидуальных хозяйств.

Итоги

Раскулачивание - это процесс, который искалечил судьбы миллионов людей.

Очевидцы вспоминают, как отправлялись в ссылку огромные семьи, которые жили вместе целыми поколениями. Иногда они насчитывали до 40 человек и объединяли сыновей, дочерей, внуков и правнуков. Все члены семьи тяжело трудились для развития своего хозяйства.

А пришедшая власть отбирала все без остатка. Население страны сократилось за 11 лет на 10 миллионов человек. Это связано с несколькими причинами. В 1932-1933 годах голодали почти 30 миллионов человек. Районы, в которых произрастала пшеница (Кубань, Украина), стали главными пострадавшими. Голод унес по разным оценкам пять-семь миллионов жизней.

В экономическом плане этот процесс не стал толчком для развития сельского хозяйства. Напротив, итоги раскулачивания были плачевными. Произошло резкое уменьшение поголовья крупного рогатого скота на 30%, количество свиней и овец сократилось в 2 раза.

Производство зерна, традиционно важной статьи экспорта России, упало на 10%.

Колхозники относились к общественному имуществу, как к «ничейному». Новые работники трудились спустя рукава, процветали кражи и бесхозяйственность.

На сегодняшний день все пострадавшие от раскулачивания признаны жертвами политических репрессий.

Органам местного самоуправления поручено рассматривать и принимать решения по вопросам возмещения ущерба реабилитированным гражданам. Для этого необходимо составить заявление. Согласно российскому законодательству, его могут подать не только сами реабилитируемые граждане, но и члены их семей, общественные организации и доверенные особы.

Комментарии

Раскулачивание — это что такое? Политика раскулачивания в СССР: причины, процесс и последствия

Кра-силь-ни-ков. Но-во-сиб., 1992-1996. Вып. 1-4; Ив-ниц-кий Н.

А. Кол-лек-ти-ви-за-ция и рас-ку-ла-чи-ва-ние. М., 1994; он же. Судь-ба рас-ку-ла-чен-ных в СССР.

М., 2004; Тра-ге-дия со-вет-ской де-рев-ни: Кол-лек-ти-ви-за-ция и рас-ку-ла-чи-ва-ние, 1927-1939: До-ку-мен-ты и ма-те-риа-лы.

М., 1999-2006. Т. 1-5; Кра-силь-ни-ков С. А. Серп и Мо-лох: Кре-сть-ян-ская ссыл-ка в За-пад-ной Си-би-ри в 1930-е го-ды. 2-е изд. М., 2009.

Условия использования материалов

Раскулачивание в СССР

Раскулачивание, проведенное в ходе сплошной коллективизации, представляло собой один из самых трагических фактов в разыгравшейся тогда деревенской драме. В системе сталинских стереотипов оно изображалось как классический образец ликвидации эксплуататорского класса, осуществленного в ходе социалистического преобразования.

Само слово «раскулачивание» родилось в годы революции и гражданской войны, то есть в условиях резкого обострения классовой борьбы, открытых вооруженных столкновений, когда враждующие стороны доходили до полной ликвидации хозяйства и имущества противника и даже до его физического истребления.

Прямая и насильственная экспроприация средств производства в кулацких хозяйствах и стала называться «раскулачиванием».

В период НЭПа перед кулаком не закрывалась дорога в новое общество, несмотря на классовую борьбу, которая в разных формах и с разной остротой продолжалась в деревне.

Кулацкие хозяйства имели право вступать в сельскохозяйственные кооперативы всех типов, включая колхозы. Существовало единственное ограничение: они не могли выступать учредителями кооперативов и избираться в состав их правлений.

Вопрос о судьбе кулачества коренным образом изменился в конце 20-х годов, когда в ход пошли чрезвычайные меры, направленные против кулацких хозяйств.

Летом 1929 года принимается решение о запрещении приема кулацких семей в колхозы, и это сразу провело четкую границу между ними и остальным крестьянством, предельно ожесточило их сопротивление.

И террор против организаторов и активистов колхозного строительства, и поджоги колхозного имущества, и организация антисоветских мятежей – было все. Но было и другое – искусственное обострение этой борьбы, вызванное безвыходностью положения, в котором оказалась значительная масса людей.

Постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» предлагало провести конфискацию у кулаков средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции и семенных запасов.

Хозяйственное имущество и постройки должны были передаваться в неделимые фонды колхозов в качестве взносов бедняков и батраков за исключением той части, которая шла в погашение долгов кулацких хозяйств государству и кооперации. Этим же постановлением раскулачиваемые делились на три категории:

Раскулачивание — это… Понятие, основные цели и итоги. Трагедия раскулачивания в СССР

участвовавшие в антисоветстких и антиколхозных выступлениях – «контрреволюционный актив» - они сами подлежали аресту, а их семьи - выселению в отдаленные районы страны;

2. «крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации» - их вместе с семьями выселяли в отдаленные районы;

«остальная» часть кулаков – подлежала расселению специальными поселками в пределах тех же административных районов.

Искусственность выделения этих групп и неопределенность их характеристик создавала почву для широкого произвола на местах.

Устанавливалось, что число раскулаченных по районам не должно превышать 3-5 процентов всех крестьянских хозяйств, но для зимы 1930 года этот ограничительный предел уже намного превышал число сохранявшихся кулацких хозяйств.

«Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года краевым и областным исполкомам Советов и правительствам АССР предоставлялось «право применять… все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев (областей)».

Правительствам союзных республик предписывалось «дать необходимые условия» местным исполкомам, что и было сделано в форме специальных инструкций, переводивших постановление от 30 января на язык нормативных актов».

На практике в число раскулачиваемых стали попадать и середняки, и бедняки, не желающие вступать в колхозы.

В отдельных районах удельный вес раскулачиваемых к началу марта достиг 10-15 процентов. Прямой угрозой зачисления в разряд кулаков служило лишение избирательных прав. Поэтому не удивительно, что число «лишенцев» возросло до 15-20 процентов. Открытое высказывание против творившегося беззакония было вполне достаточным основанием для зачисления в «контрреволюционный актив» и ареста.

Отмечались случаи дележа конфискованного имущества, грабежей и мародерства.

Осуждение перегибов и меры, направленные на исправление катастрофически ухудшавшегося положения, в марте-апреле спасли от разорения и выселения значительную часть раскулачиваемых хозяйств, прежде всего ту, которую не успели ликвидировать не деле. Реабилитация раскулаченных (специальные комиссии рассматривали жалобы и в большом количестве отменяли прежние решения) во многих случаях сопровождалась восстановлением их хозяйств.

Были приняты даже нормативные акты, регулировавшие порядок и условия возвращения отобранного скота и инвентаря.

А вначале 1931 года была проведена новая компания по раскулачиванию, охватившая практически все районы страны.

Способность крестьян к открытому сопротивлению была сломлена.

Коллективизация сельского хозяйства в СССР сопровождалась репрессивным явлением - раскулачиванием. Зажиточные крестьяне-кулаки были объявлены классовыми врагами трудового крестьянства и революционного правительства. По разным оценкам, в результате раскулачивания погибли от 60 до 600 тысяч крестьян, а всего было репрессировано до полутора миллиона человек.

Происхождение кулачества

После отмены крепостного права в крестьянской среде наметилось расслоение. Активные и быстро приспособившиеся к новым условиям крестьяне богатели, добивались большей урожайности, быстрее выкупали себя из временнообязанного состояния, а со временем начали выходить из крестьянских общин и скупать земли других крестьян и рязорявшегося дворянства. В народе таких богатых крестьян начали называть кулаками. Кулаческие хозяйства использовали наёмный (батрацкий) труд. В силу большего оборота денежных средств они быстрее оснащались техническими новинками. К 1917 году крестьяне-кулаки были основными проводниками капиталистических отношений на селе.

Гражданская война п первое раскулачивание

В годы советское правительство опиралось в деревне на комитеты бедноты - комбеды. Этим органам была передана вся полнота власти в вопросах конфискации помещичьих земель, перераспределения общинных владений и средств производства. Крестьяне-кулаки были лишены права голоса в комбедах. При политике военного коммунизма, когда товарно-денежные отношения между деревней и городом были парализованы, а большую часть продукции конфисковывало государство, часть кулацких хозяйств разорилась. Даже те кулаки, которые остались на плаву, были вынуждены уступить комбедам значительную часть своих земель.

С отменой и началом а кулацкие хозяйства начали возрождаться. Хотя в Гражданскую войну кулаки потеряли земли и финансовые активы, они всё ещё располагали значительной частью средств производства. Возобновилось использование наёмного труда. К середине двадцатых годов кулаки снова стали основной производящей силой на селе.

Вторая антикулацкая кампания и уничтожение кулачества

В 1928 году в советской прессе началась массированная кампания против кулаков. «Правда» и другие газеты обвиняли кулаков в срыве планов хлебозаготовок, эксплуатации крестьян-бедняков и в других вредительских акциях. Возобновилось раскулачивание. Одновременно правительство начало поощрять объединение крестьян в колхозы. Кулаки, которые больше всех теряли от создания колхозов, наиболее активно сопротивлялись их созданию. Колхозы получали от организованных государством на селе машинно-тракторных станций поддержку, но эти меры не особо ускорили вступление кулаков в колхозы.

В 1930 году в газете «Красная звезда» вышла статья , в которой впервые была упомянута ликвидация кулачества как класса. В конце того же года ОГПУ сформировала специальные отряды, которые занялись выселением кулаков из родных деревень. Самые богатые кулаки и организаторы антисоветских выступлений подлежали заключению в концлагеря или расстрелу. Их семьи, а также менее активные кулаки выселялись за пределы колхозных земель. При этом всё имущество выселяемых семей конфисковывалось. Под раскулачивание попали и крестьяне-середняки, отказавшиеся вступать в колхозы. Их заклеймили словом «подкулачники».

Депортация крестьянских семей

Хотя наименее опасные для советской власти кулаки и подкулачники были переселены в соседние деревни, значительную часть кулацких семей направили в труднодоступные и малообжитые территории: Сибирь, Казахстан, Урал и Крайний Север. Выселяемые не получали подъёмных средств и были лишены права покинуть свои спецпоселения. В первые годы их жизни на новых местах гибли пожилые и малолетние члены кулацких семей. В отличие от репрессированных партработников, раскулаченные лица были реабилитированы только в 1991 году.

По общепринятому определению, раскулачивание - это карательная мера, которую использовало большевистское государство в отношении кулаков, чтобы защитить и сохранить существующий строй. То есть другими словами - узаконенное насилие над гражданами страны. Поэтому раскулачивание - это не что иное, как политическая репрессия.

Но кто же такие кулаки? Почему правительство, пришедшее к власти в России после победы революции (1917), постаралось от них избавиться?

Кто такие кулаки?

На этот счет существует несколько вариантов ответа. Наиболее распространенный на сегодняшний день утверждает, что кулаками называли крестьян, которые после отмены крепостничества и приобретения земли в личную собственность смогли умениями, знаниями, и, конечно же, упорным трудом поднять и приумножить свое хозяйство.

Возможно, так оно и было сразу после того, как крестьяне получили свободу, только потом наиболее предприимчивые из них превратились в деревенских ростовщиков, то есть «богачей», одалживающих деньги под непомерные проценты, скупающих или же забирающих за непогашенные задолженности земельные участки у односельчан. Последние после разорения были вынуждены работать на кулаков за мизерную плату, чтобы хоть как-то кормить свою семью.

Как известно, одной из целей политики большевиков было внедрение равноправия в обществе, поэтому такое классовое расслоение на селе их устроить не могло.

Первая волна раскулачивания

11 июня 1918 декретом ВЦИК были созданы комитеты бедноты (комбеды), которым предписывалось стать органами Советской власти на селе. А 8 ноября того же года на совещании делегатов комбедов В. И. Ленин впервые заявил о необходимости ликвидации кулачества как угрозы новому политическому строю. И именно комитетам бедноты отводилась руководящая роль в борьбе с сельскими эксплуататорами, а также перераспределением изъятого имущества: земельных участков, хоз. инвентаря, продовольствия.

В результате первой волны раскулачивания 50 миллионов гектаров конфискованной кулацкой земли и производственного инвентаря были переданы беднякам.

Однако первая волна борьбы с «мироедами», как еще называли кулаков, сильного вреда им не причинила. Конечно, потери были, но в большей степени материальные. Настоящая трагедия раскулачивания была еще впереди.

Коллективизация - удар по кулачеству

Так как СССР по-прежнему оставался аграрной страной, то власти рассматривали деревню не только как продовольственный, но еще и финансовый источник, который бы ускорил процесс планирующейся индустриализации. Но село в тот период представляло собой миллионы отдельных маленьких хозяйств, с которых получать доход было очень затруднительно.

Их объединение в группы существенно могло бы облегчить не только сбор необходимых средств, но и держать образованные крестьянские коллективы под контролем. Кроме того, объединение хозяйств нанесло бы сокрушительный удар по кулачеству.

Поэтому со стартом индустриализации в СССР началась и повсеместная коллективизация. Причем сроки, к какому времени она должна была закончиться, определялись довольно жестко. Так, начав процесс в январе 1930-го, его планировалось завершить: на Поволжье и Северном Кавказе уже к весне 1931 г., в других хлеборобных регионах - весной 1932 г. На проведение коллективизации во всех остальных местах давалось пять лет.

Массовая коллективизация проходила параллельно с раскулачиванием, так как эти два процесса были взаимосвязаны между собой.

Коллективизация и раскулачивание в 30-е годы - основные цели

Можно сказать, что раскулачивание закладывало финансовую базу для создания колхозов (коллективных хозяйств). Ведь изъятое у кулаков имущество являлось хорошей основой под будущее предприятие.

Также раскулачивание крестьян помогало решить еще одну проблему: появился законный способ избавиться от возможной угрозы антисоветских выступлений, которые могли быть организованы кулаками.

Ну и так как одним из намерений большевиков была ликвидация буржуазного строя как эксплуататорского, а кулаков вполне можно отнести к деревенской буржуазии, а, соответственно, и классовым врагам - значит, и они подлежали уничтожению.

Таким образом, коллективизация стала хорошим предлогом для обезвреживания неугодных элементов, способных организовать и оказать материальную поддержку возможному сопротивлению проводимым политическим мероприятиям.

Кто являлся кулаками по мнению большевиков?

Если в начальный период коллективизации кулаками считали тех крестьян, которые занимались эксплуатацией чужого труда, то позднее понятие «кулак» было расширено: теперь под эту категорию попадали даже те лица, в хозяйстве которых имелась корова или просто домашняя птица.

Причиной этому стало введение норм на раскулачиваемые элементы. То есть руководству сельхоз. района «свыше» спускалось процентное число населения, обычно 6-8%, которое должно быть раскулачено независимо от действительного положения вещей. Поэтому, когда заканчивались «настоящие кулаки», под репрессии стали попадать середняки или даже чем-то не угодившие местному правлению бедняки. Так появилось понятие «подкулачники», которых теперь сельские власти представляли как слой крестьянства, сочувствующий кулакам, а значит подлежащий репрессиям.

Таким образом, раскулачивание крестьян превратилось, по сути, в государственную машину по их выборочному уничтожению.

Тем не менее меры наказания для «мироедов» не были однозначными. Так, 30 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП (б) разработало и приняло постановление, делящее кулаков на три категории. От принадлежности к одной из них зависела величина репрессивного воздействия.

Три категории кулаков и применяемые к ним меры

Главы семей кулаков первой категории подлежали обязательному аресту. Ими занимались представители ОГПУ и прокуратуры. Остальные члены их семей, а также кулаки второй категории были отправлены в дальние районы СССР, где и размещались в специальных поселениях. Третью категорию кулаков вместе с их семьями селили в пределах региона прежнего места жительства, но на территориях, расположенных за землями колхозов.

Решением задач по организации переселений, розыском бежавших, подавлением волнений среди раскулаченных, а также обеспечением их работой занималось ОГПУ.

Результаты коллективизации и итоги раскулачивания

Политика общего хозяйства имела тяжелые последствия. Только с 1929 по 1932 г. на треть уменьшилось поголовье крупного скота. Количество свиней и овец снизилось вдвое, а производство зерновых культур сократилось на 10 %.

Но главная трагедия, к которой привело раскулачивание в СССР и связанная с ним коллективизация - это сокращение населения страны: относительно 1926 года согласно переписи, проведенной в 1937 г., оно сократилось больше чем на десять миллионов.

В тяжелом положении с продовольствием в большинстве случаев были виноваты сами крестьяне: они истребляли имеющейся скот и другую живность, чтобы ее не забрали в колхозы. Получалось, что коллективизация и раскулачивание разоряли деревни.

В итоге в 1932-1933 гг. в СССР разразился голод, который охватил около 30 млн человек. Не прошел он мимо даже житниц страны: Украины и Кубани. Считается, что в тот период только из-за голода умерло от пяти до семи миллионов человек.

Смягчение политики раскулачивания

Голод, высокая смертность населения, низкая производительность труда в колхозах (у крестьян попросту пропал стимул для эффективной работы) - вот к чему привела массовая коллективизация и раскулачивание. Это все, в итоге, могло перерасти в еще более страшные последствия. Поэтому 8 мая 1933-го ЦК ВКП (б) и Совет народных комиссаров издали инструкцию для партработников, ОГПУ, прокуратуры и судов, целью которой была прекращение массовых репрессий из-за участившихся случаев перегиба на местах и слабого контроля над процессом.

Однако в единичных эпизодах репрессивные меры все же допускались, но их число строго лимитировалось.

А уже 24 мая 1934 г. в ЦИК Советского Союза было принято постановление, позволявшее в индивидуальном порядке восстанавливать «перевоспитавшихся классовых врагов» в их утерянных, в связи с репрессиями, гражданских правах.

Однако процесс гонения кулаков, а также лиц, к ним приравненных, продолжался еще очень долго, правда, не в таком массовом порядке, как прежде.

Совет Министров СССР своим постановлением полностью остановил раскулачивание. Это произошло 13 августа 1954 г. Благодаря этому документу все бывшие кулаки, проживавшие в спецпоселениях, получили свободу. Само же раскулачивание навсегда осталось грязным пятном в истории Советского Союза.

Раскулачивание -- кампания против зажиточного крестьянства в СССР в 1920-1930-е годы, направленная на «ликвидацию кулачества как класса».

Согласно справке Мособлсуда, «термин „раскулачивание“ достаточно широко применялся в нормативных актах, которыми руководствовались органы, принимавшие решения связанные с применением репрессий, однако этот термин нельзя рассматривать как правовой, „раскулачивание“ могло быть связано с различными видами ограничений прав и свобод граждан, подвергавшихся репрессиям по классовыми, социальным и имущественным признакам, является собирательным и не подлежит применению как обозначение вида репрессий.» Наиболее точное определение термина раскулачивание с юридической точки зрения дает его толкование, представленое судом высшей инстации, имеющее юридическую силу с момента его издания. Согласно определению Верховного Суда РФ от 30 марта 1999 года, «Раскулачивание -- политическая репрессия, применявшаяся в административном порядке местными органами исполнительной власти по политическим и социальным признакам на основании постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. „О мерах по ликвидации кулачества как класса“» Еще 8 ноября 1918 года на совещании делегатов комитетов бедноты В. И. Ленин заявляет о решительной линии по ликвидации кулачества: «…если кулак останется нетронутым, если мироедов мы не победим, то неминуемо будет опять царь и капиталист» Декретом от 11 июня 1918 года были созданы комитеты бедноты, которые сыграли большую роль в борьбе с кулачеством, руководили процессом перераспределения конфискованных земель на местах и распределением конфискованного инвентаря, продовольственных излишков, изъятых у кулаков. Уже отметил свое начало «великий крестовый поход против спекулянтов хлебом, кулаков, мироедов, … последний и решительный бой всем кулакам -- эксплуататорам». Было изъято 50 миллионов гектаров кулацкой земли, перешедшей бедноте и середнякам, конфискована у кулачества значительная часть средств производства в пользу бедноты. 15 февраля 1928 г. газета Правда впервые публикует материалы, изобличающие кулачество, сообщающие о тяжелой ситуации на селе и повсеместном засилии на местах богатого крестьянства, которое обнаруживается не только на селе, эксплуатируя бедноту, но и внутри самой партии, руководя рядом коммунистических ячеек. Публикуются сообщения о вредительской деятельности кулачества -- разоблачения о том, как кулацкие элементы в должности местных секретарей не пускали бедноту и батраков в местные отделения партии. Экспроприация запасов зерна у кулака и середняка именовалась «временными чрезвычайными мерами». Однако насильственное изъятие хлеба и иных запасов отбивало у зажиточных крестьян всяческую охоту к расширению посевов, что позже лишало трудоустроенности батраков и бедняков, механизм раскулачивания фактически поставил на нет развитие индивидуальных хозяйств и ставил под вопрос саму перспективу их существования. Вскоре временные чрезвычайные меры превращаются в линию «ликвидации кулачества, как класса»

Характер поворота партии к политике ликвидации кулачества как класса довольно точно сформулировал И. В. Сталин:

Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т.д.).

Это и есть поворот к политике ликвидации кулачества, как класса. Без этого разговоры о вытеснении кулачества, как класса, есть пустая болтовня, угодная и выгодная лишь правым уклонистам.

В 1928 году правой оппозицией ВКП (б) все еще осуществляются попытки некоторой поддержки зажиточного крестьянства и давления в сторону смягчения политики партии в области борьбы с кулачеством. В частности, А. И. Рыков, критикуя потитику раскулачивания и «методы времен военного коммунизма», заявлял о том, что «наступление на кулаков (нужно проводить) разумеется, не методами так называемого раскулачивания» и о недопустимости давления на индивидуальное хозяйство в селе, производительность которого в среднем, в более чем два раза ниже чем в европейских странах, считая, что «важнейшей задачей партии является развитие индивидуального хозяйства крестьян при помощи государства в деле их кооперирования»

Осудить данную политику и заявить о поддержке индивидуального хозяйства правой оппозиции удалось и на заседании Пленума ЦК: «Обеспечить содействие дальнейшему подъему производительности индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства, которое значительное время будет еще базой зернового хозяйства в стране», что явилось, по сути, ее «лебединой песней» и очередным аргументом в копилку последующих обвинений «агента Троцкого» Рыкова.

Активные меры по ликвидации зажитночного крестьянства приветствовались сельской беднотой, которая опасалась того, что "партия взяла курс на кулака, тогда как нужно проводить линию «раскулачивания». Заявлялось, что «Беднота нашу политику на селе, в целом продолжает рассматривать как резкий поворот от бедноты к середняку и кулаку». Именно так продолжали реагировать наименее обеспеченные жители сел на «новый курс» XIV партийного съезда 1925 года. Все чаще органы власти отмечали среди бедноты «не только открытое, но и решительное выступление против зажиточной и верхушечной части середняков».

Растущее недовольство бедноты подкреплялось голодом в сельской местности, в котором предлагается видеть прямую вину сельской контрреволюции среди кулачества, заинтересованного вызвать недовольное отношение к партии: «Надо давать отпор кулацкой идеологии, приходящей в казарму в письмах из деревни. Главный козырь кулака -- хлебные затруднения». Все чаще в прессе звучат тексты идеологически обработанных писем возмущенных красноармейцев-крестьян: «Кулаки -- эти яростные враги социализма -- сейчас озверели. Надо их уничтожать, не принимайте их в колхоз, выносите постановление об их выселении, отбирайте у них имущество, инвентарь». Широкую известность получает письмо Красноармейца 28-го артиллерийского полка Воронова в ответ на сообщения отца «последний хлеб отбирают, с красноармейской семьей не считаются»: «Хоть ты мне и батька, ни слова твоим подкулацким песням не поверил. Я рад, что тебе дали хороший урок. Продай хлеб, вези излишки -- это мое последнее слово»

О необходимости принятия жестких мер по отношению к кулачеству идет речь на пленуме обкома ВКП(б) ЦЧО, поскольку только жесткие меры могли убедить середняков, «колеблющуюся часть, которая не предупреждена», о чем и говорит на выступлении его секретарь И. М. Варейкис:

"…не идущие в колхозы теперь являются либо сторонником кулака, которых надо предупредить, а иногда сделать экономический нажим, либо не убедившийся, колеблющийся. Эту колеблющуюся часть, которая не предупреждена, нужно предупредить. … разумеется середняк будет тем крепче в колхозах и тем меньше будет оглядываться назад, чем сильнее мы разгромим кулака, это не подлежит ни малейшему сомнению"

В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, проведённой в СССР в 1928--1932 гг., одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и связанная с этим «ликвидация кулачества как класса» -- «раскулачивание», предполагавшее насильственное и бессудное лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств производства, земли и гражданских прав, и выселение в отдалённые районы страны. Таким образом, государство уничтожало основную социальную группу сельского населения, способную организовать и материально поддержать сопротивление проводившимся мероприятиям. 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Согласно этому постановлению, кулаки были разделены на три категории:

· первая категория -- контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний,
· вторая категория -- остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков,
· третья категория -- остальные кулаки.

Главы кулацких семей 1-й категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры. Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или отдалённые районы данной области (края, республики) на спецпоселение. Кулаки, отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на новых, специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях. Контрреволюционный кулацкий актив было решено «ликвидировать путем заключения в концлагеря, останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии» (ст. 3, п.а)

В качестве репрессивных мер ОГПУ было предложено по отношению к первой и второй категории:

· направить в концлагеря 60000, выселить 150000 кулаков (разд. II, ст.1)
· в необжитые и малообжитые местности произвести высылку с расчетом на следующие регионы: Северный край 70 тыс. семейств, Сибирь -- 50 тысяч семейств, Урал -- 20 -- 25 тысяч семейств, Казахстан -- 20 -- 25 тысяч семейств с «использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах»(разд. II, ст.4). У высылаемых конфисковали имущество, лимитом средств было до 500 рублей на семью.

СНК СССР и ЦИК СССР 1 февраля 1930 года издают Постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», которое, прежде всего отменяло право на аренду земли и право на применение наемного труда в единоличных крестьянских хозяйствах с некоторыми исключеями по идвидуальному совместному решению районных и окружного ИК в отношении «середняков». (ст.1) Краевым и областным ИК и правительствам республик было дано право применят «все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их» (ст.2). 4 февраля 1930 года издается Секретная инструкция Президиума ЦИК СССР «О выселении и расселении кулацких хозяйств», подписанная Председателем ВЦИК СССР М. И. Калининым и Председателем СНК СССР А. И. Рыковым, в которой «в целях решительного подрыва влияния кулачества» и «подавления всяких попыток контр-революционного противодействия» было решено поручить ОГПУ:

· выселить кулацкий актив, наиболее богатых кулаков и полупомещиков в отдаленные местности
· расселить остальных кулаков в пределах района, в котором они проживают на новых, отводимых им за пределами колхозных хозяйств, участках. (ст.1)

Инструкция предполагала выселение примерно 3-5 % от всего числа крестьянских хозяйств (ст.2).

В районах коллективизации, согласно инструкции, у кулаков конфисковывались «средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия производственные и торговые, продовольственные, кормовые и семенные запасы, излишки домашнего имущества, а также и наличные деньги». Из наличных денег для обустройства на новом месте был фиксирован лимит «до 500 рублей на семью»(ст.5) Изымались сберегательные книжки с передачей в органы НКФина, выдача вкладов, выдача ссуд под залог прекращается. (ст.7). Паи и вклады изымаются, владельцы исключаются из всех видов кооперации. (ст.8)

2 февраля 1930 г. был издан приказ ОГПУ СССР № 44/21. В нем говорилось, что «в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства -- в первую очередь в районах сплошной коллективизации -- в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесён сокрушительный удар».

Приказ предусматривал:

1) Немедленную ликвидациию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» -- то есть первая категория, к которой были отнесены:
- · Кулаки -- наиболее «махровые» и активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства; кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье, особенно блокирующиеся с активными белогвардейцами и бандитами;
- · Кулаки -- активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты; бывшие белые офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;
- · Кулаки -- активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, «активно проявляющие себя».
- · Кулаки -- наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.

Семьи арестованных, заключённых в концлагеря или приговорённых к расстрелу, подлежали высылке в северные районы СССР, наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, «с учётом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств».

2) Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдалённые северные районы СССР и конфискация их имущества -- вторая категория.

Согласно приказу ОГПУ № 44.21 от 6 февраля 1930 года начинается операция по «изъятию» 60 тысяч кулаков «первой категории». Уже в первый день проведения операции ОГПУ было арестовано около 16 тысяч человек, на момент 9 февраля 1930 года были «изъяты» 25 тысяч человек. В спецсводке ОГПУ от 15 февраля 1930 содержался следующий отчет о проведении операции:

«При ликвидации кулаков как класса "изъято" в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64 589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52 166 человек, а в ходе массовых операций -- 12 423 человека».

Согласно секретным отчетам репрессивных органов, имеются сведения о численности «арестованных по 1 категории» кулаков на 1 октября 1930 г.: за первый период раскулачивания до 15 апреля 1930 года было арестовано 140 724 человека, из них кулаков 79 330 , церковников -- 5028, бывших помещиков и фабрикантов -- 4405, антисоветских элементов -- 51 961 человек. За второй период раскулачивания с 15 апреля 1930 года по 1 октября 1930 года арестованы 142 993 человек, кулаков -- 45 559 и 97 434 антисоветчика. В 1931 году «за один только январь… зафиксировано 36 698 арестованных», причем «подавляющее большинство кулацко-белогвардейской к/р»

Всего за 1930--1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932--1940 гг. в спецпоселения прибыло еще 489 822 раскулаченных.

При этом, следует отменить что ответственность за работу с кулачеством имели не только органы ГУЛАГ, но и ОГПУ, поэтому оценочные данные органов ГУЛАГ заметно занижены. Отдел центральной регистратуры ОГПУ в справке о выселении кулаков с начала 1930 года до 30 сентября 1931 года число «спецпереселенцев» определял в 517 665 семей с населением в 2 437 062 человека.

Тяжелые условия переселенных спецпоселенцев «по 2 категории» вынуждали семьи осуществлять побеги, поскольку существование в необжитых районых без минимальных условий для жизни и труда было затруднительно. В 1932--1940 годах число «беглых кулаков» составило 629 042 человека, из них пойманы и возвращены 235 120 человек. Совместным Постановлением СНК СССР № 90 и ЦИК СССР № 40 от 13 ноября 1930 года «О недопущении кулаков и лишенцев в кооперацию» была запрещена всяческая кооперация, включая членство в колхозах, для лиц, имеющих статус кулака. Исключением стали члены семей, где имеются «преданные советской власти красные партизаны, красноармейцы и краснофлотцы, сельские учителя и агрономы -- при условии, если они поручатся за членов своей семьи.». В частности, в Постановлении утвержадлась следующая норма:

«Членами колхозов и других сельско-хозяйственных кооперативов, а также промысловых кооперативных товариществ (артелей) и потребительских обществ не могут быть кулаки и другие лица, лишенные права выбирать в советы.» (ст.1)

Для обеспечения наиболее эффективной борьбы к кулачеством и расхитителями социалистической собственности был принят законодательный акт, который, согласно замыслу И. В. Сталина «отобьет охоту у антиобщественных, кулацко-капиталистических элементов расхищать общественную собственность». Совместным Постановлением ЦИК СССР и Совнаркома СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» предусматриваются наиболее жесткие меры «судебных репрессий» за хищение колхозного и кооперативного имущества -- расстрел с конфискацией имущества, в качестве «меры судебной репрессии по делам об охране колхозов и колхозников от насилий и угроз со стороны кулацких элементов» предусматривалось лишение свободы на срок от 5 до 10 лет с заключением в концентрационные лагеря без права на амнистию.

К 1933 г. в «кулацкие» поселения были направлены 1317000 кулаков и причисленных к ним. Репрессии зачастую применялись не только к кулакам, середнякам, но и нередко и беднякам, что было отмечено на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году. Данный рычаг применялся зачастую для принуждения крестьян к вступлению в колхоз, эти факты подтвердил и жестко осудил И. В. Сталин.

При этом, ранее, на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года И. В. Сталин заявлял о раскулачивании как необходимой для развития и повсеместного внедрения колхозов мере:

В 1924--1928 году крестьяне-члены потребительских кооперативов производили активные закупки инвентаря, сельхозтехники. По словам Министра сельского хозяйства РФ А. В. Гордеева «указанная „техника“ являлась одним из важных оснований для их „раскулачивания“, выселения, заключения в лагеря, физического уничтожения». Попасть в списки кулаков, составлявшиеся на местах, мог практически любой крестьянин. На местах зачастую для обеспечения ускоренных темпов раскулачивания «извращают линию партии в отношении ликвидации кулачества» и раскулачивают середняков и «маломощных крестьян», о чем, в частности, сообщается в ряде сводок. Показателен факт, что на Пленуме обкома ВКП(б) ЦЧО его секретарь И. М. Варейкис на вопрос о определении термина «кулак» ответил жестко «Рассуждения о том, как понимать кулака -- есть схоластика гнилая, бюрократическая, бесцельная, никому не понятная и к тому же очень вредная». Масштабы сопротивления коллективизации были такими, что захватили далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся коллективизации. Идеологической особенностью этого периода стало широкое применение термина «подкулачник», что позволяло репрессировать вообще любое крестьянское население, вплоть до батраков. Подкулачниками обычно называли так называемых «твёрдосдатчиков».

Отчетность о подобных мерах активно поступала в ограны государственной власти, к примеру, представитель обкома ВЛКСМ ЦЧО Сорокин в рамках заседания бюро ЦК ВЛКСМ сообщал о фактах раскулачивания большого количества середняков и бедноты. Сообщалось о том, что в Черноземье под угрозой раскулачивания со стороны членов ВЛКСМ крестьяне были вынуждены вступать в колхозы, о чем позже руководство ВЛКСМ заявит: «административное методы „деляческого“ раскулачивания, ударившие по середняку вошли в мозги даже активистов-комсомольцев». Борисоглебские комсомольцы в процессе раскулачивания ликвидировали несколько батрацких хозяйств за то, что дочери хозяев вышли замуж за кулацких сыновей.

Руководство обкома ВЛКСМ ЦЧО было вынуждено признать факты перегибов и сообщить о неадекватном поведении ряда лиц, проводящих раскулачивание:

«Был допущен целый ряд таких вещей, которые дискредитировали идею коллективизации, были случаи, когда комсомольцы отбирали сапоги, тулуп, шапку у кулака, выходили на улицу, одевали всё это и чувствовали себя на высоте положения. Были случаи, когда отнимали всё вплоть до сапог, а такие крупные вещи, как мельницу, крупные средства производства оставались в стороне. Были случаи мародёрства, когда люди дискредитировали себя, забирая такие вещи, которые нам не нужны»

О ходе данных событий очевидцы сообщали следующее:

Подходили к раскулачиванию так: "дом хороший, даёшь раскулачивать. Выносят из дома всё, вплоть до того, что с ребят снимают обувь и выгоняют на улицу… Вопли женщин, плачь детей, разбазаривание имущества, отсутствие учёта - всё это создавало картину ночного грабежа

Региональная газета «Правда Севера» сообщае о раскулачивании середняков следующее:

В Чебоксарском районе "сгоряча" раскулачили несколько середняков и даже бедняков. Раскулачивание происходило без участия бедняцко-середняцкого схода и при игнорировании сельсовета. Это раскулачивание кончилось тем, что один из раскулаченных середняков в Чебоксарском районе наложил на себя руки.

В Грязовецком районе некоторые сельсоветы допустили раскулачивание середняков. Герцемский сельсовет отбирал имущество, скот и дома у тех, например, кто продал воз своих лаптей или несколько пар рукавиц.

О аналогичных нарушениях сообщает газета «Рабочий край» и ряд других областных изданий в регионах СССР.

Вместе с кулаками страдают и середняцкие хозяйства. В дер. Власове вынесено постановление взять на учет имущество не только кулаков, но и середняков. В четырех сельсоветах проводились опись, обыск и конфискация имущества у крестьян, имеющих только по одной лошади и по одной корове, никогда не пользовавшихся наемным трудом и не лишенных избирательных прав.

На Северном Сахалине для зачисления некоторых крестьянских хозяйств, не удовлетворяющих критериям кулацких в число «кулацких» применялись обвинения в «японофильской» и религиозной деятельности. Известны случаи раскулачивания членов группы бедноты местных сел. Показателен случай, когда список кулацких семей в числе 55, подлежащих выселению из Александровского и Рыковского районов был проверен 29 августа 1931 года уполномоченным ОГПУ Маковским на предмет ошибочного включения середняков. 25 сентября пять середняцких семей из перечня были исключены и выселению не подверглись, однако ошибочно установленный статус кулацких элементов с данных лиц снят не был и в дальнейшим они подверглись иным законодательно определенным мерам репрессий, включая конфискацию имущества.

Среди перегибов со стороны проводящих раскулачивание комсомольцев изредка встречались и формы особой жестокости, что следует из действий кирсановских членов ВЛКСМ, на общем собрании принявших решение о расстреле 30 кулаков.

Протесты крестьян против коллективизации, против высоких налогов и принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве, поджогах и даже убийствах сельских партийных и советских активистов, что расценивалось государством как проявление «кулацкой контрреволюции».

Взгляды на зажиточное крестьянство в партии имели тенденцию меняться и уже 1925 году И. В. Сталин заявляет о недопустимости разжигания гражданской борьбы бедноты с кулачеством, куда неизбежно будет включен и класс середняков:

Говорят о кулацком уклоне в партии... Это глупо. В партии не может быть кулацкого уклона, а есть лишь уклон в преуменьшении роли кулака и вообще капиталистических элементов в деревне, в замазывании кулацкой опасности.. я думаю, что из 100 коммунистов 99 скажут, что партия более всего подготовлена к лозунгу -- бей кулака! Этот... уклон ведет к разжиганию классовой борьбы в деревне, к возврату комбедовской политики раскулачивания, к провозглашению... гражданской борьбы в нашей стране, и... к срыву всей нашей строительной работы.... А вот что касается того, чтобы не раскулачивать, а вести более сложную политику изоляции кулака чрез союз с середняком, то это дело не так легко переварить.

К 1932 году процесс массового раскулачивания официально остановлен, однако, на практике, остановить набравший обороты процесс становится затруднительно ввиду сопротивления снизу. 20 июля 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) издает постановление о прекращении массового выселения кулаков за исключением «выселения в индивидуальном порядке», а 25 июня 1932 г. ЦИК СССР издает Постановление «О революционной законности», прекращающее репрессии по «инициативе снизу». ЦК ВКП(б) и СНК СССР 8 мая 1933 издают совместную инструкцию N П-6028 «о прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне» (направлена «Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры»), останавливающую массовые репрессии ввиду того, что они могут затрагивать многих крестьян, не принадлежащих к классу кулачества. Инструкция сообщает следующее, заявляя о перегибах и неподконтрольности процесса:

"Правда, из ряда областей все еще продолжают поступать требования о массовом выселении из деревни и применении острых форм репрессии. В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правления колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания... Эти товарищи цепляются за отжившие формы работы, уже не соответствующие новой обстановке и создающие угрозу ослабления советской власти в деревне"

Обстоятельства создают в деревне новую обстановку, дающую возможность прекратить, как правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне. Мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях, задевающих, как известно, не только кулаков, но и единоличников и часть колхозников.

Выселения допускать только в индивидуальном и частном порядке и в отношении только тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок. Выселение допускать только из следующих областей и в следующих предельных количествах (перечень областей на 12000 хозяйств).

24 мая 1934 ЦИК СССР принимает Постановление «О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков», в соответствии с которым кулаки-спецпоселенцы, ранее лишенные ряда гражданских прав в индивидуальном порядке восстанавливаются.

Окончательный отказ от политики раскулачивания фиксируется Постановлением Совета Министров СССР от 13 августа 1954 года № 1738--789сс «О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков», благодаря которому многие из кулаков-спецпоселенцев получали свободу. Официальные советские источники сообщали, что если в 1927 году производство хлеба кулачеством составляло 9,780 млн тонн, а колхозы производили около 1,3 млн тонн из которых на рынок поступило не более 0,570 млн тонн, то в 1929 году в результате активной коллективизации и раскулачивания уровень производства хлеба колхозами достиг 6,520 млн тонн.

Как заявил относительно данного прорыва в производстве хлеба И. В. Сталин на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года, «Теперь у нас имеется достаточная материальная база для того, чтобы ударить по кулачеству, сломить его сопротивление, ликвидировать его как класс, и заменить его производство производством колхозов и совхозов»

Организовав практически полный переход большинства крестьян -- производителей из класса бедноты и таким образов исключив зависимость государства от частного сектора и индивидуальных хозяйств партия рассчитывала поставить точку на классе крестьян-кулаков, являвшихся ранее важным и фактически единственным производителем и поставщиком товарного хлеба при крайне низком уровне колхозного производства.

Следует заметить что к 1928 году число индивидуальных крестьянских хозяйств, вошедших в колхозы составляло около 1,8 % от общего числа.

Задача окончательной ликвидации кулачества как класса и полного перехода на исключительно колхозное производство была поставлена И. В. Сталиным 27 декабря 1929 года:

На 1930 год план колхозного и совхозного производства хлеба составляет уже около 14,670 млн тонн, что следует из речи И. В. Сталина на данном собрании.

При этом, как сообщает краткий курс истории ВКП (б), для ускорения темпов колхозного строительства на местах «в ряде районов добровольность заменялась принуждением к вступлению в колхозы под угрозой „раскулачивания“, лишения избирательных прав и т. д.»

Принятие лиц, подвергнутых раскулачиванию и признанными кулаками не производилось и было строго запрещено лично И. В. Сталиным, относительно чего он высказывался довольно жестко и однозначно:

Не менее смешным кажется другой вопрос: можно ли пустить кулака в колхоз. Конечно, нельзя его пускать в колхоз. Нельзя, так как он является заклятым врагом колхозного движения.

Для борьбы кулацким и подкулацким вредительством в самих колхозах в январе 1933 года ЦК партии принял решение об организации политических отделов при машино-тракторных станциях, обслуживающих колхозы. В сельские политотделы были направлены в 17 тысяч партийных работников, поскольку, как сообщалось, «открытая борьба против колхозов потерпела неудачу, и кулаки изменили свою тактику… проникая в колхозы, они тихой сапой наносили вред колхозам». Таким образом, раскулачивание производилось и среди работников колхозов, «бывших кулаков и подкулачников, сумевших пролезть в колхозы на те или иные должности… чтобы вредить и пакостить».

Для обеспечения ускоренного завершения перехода крестьян-единоличников в колхозы и лишения крестьян-кулаков средств производства и возможности использования наемного труда принимается Постановление ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» от 5 января 1930 года с программой форсированной коллективизации. Запрещается аренда земельных участков, найм рабочей силы частными лицами, форсируется раскулачивание, в том числе по инициативе с низу. Частные лица, крестьяне наделяются правом конфискации скота, инструмента, средств производства, хозяйственных построек и инвентаря в пользу колхозов. Результатом правоприменения данного нормативного акта и ряда подзаконных актов становятся репрессии по отношению к сотням тысяч крестьян, резкое падение уровня сельхозпроизводства и массовый голод. Резкий спад сельхозпроизводства удалось остановить лишь к 1937 году, но показателей 1928 года достичь до Великой Отечественной войны так и не удалось. Реабилитация лиц, подвергшихся раскулачиванию и членов их семей производится в общем порядке согласно Закону Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 N 1761-1.

В судебной практике РФ раскулачивание расценивается как действие, являющееся политической репрессией. К примеру, можно рассмотреть Определение Верховного Суда РФ от 30.03.1999 № 31-В98-9, которое де-юре является практическим правоприменением законодательной базы в вопросе реабилитации раскулаченных лиц:

Заявление об установлении фактов применения политической репрессии и конфискации имущества удовлетворено правомерно, поскольку раскулачивание являлось политической репрессией, применявшейся в административном порядке местными органами исполнительной власти по политическим и социальным признакам на основании постановления ЦК ВКП(б) "О мерах по ликвидации кулачества как класса" от 30.01.1930, ограничение прав и свобод матери заявителя заключалось в лишении ее жилья, всего имущества и избирательных прав.

Возможность установления факта применения репрессии на основании свидетельских показаний в судебном порядке при отсутствии документальных сведений прямо предусмотрена частью 2 статьи 7 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий".